28 июня 2014 Ой! извиняюсь не входила в эту темку давнооо.. Очень хотим,но в самых ближайших планах пока нет((( Оля,а если соберёмся,у нас будут я думаю вопросы.Можно будет обратиться? Конечно обращайся! Чем смогу - помогу. Ёла сказал(а) спасибо Поделиться сообщением Ссылка на сообщение
29 июня 2014 Нашла интересную инфу для жителей Екатеринбурга, Ульяновской и Самарской области: Фестиваль живой истории "Волжский путь" - Ульяновск, http://vninform.ru/187592/article/festival...ploshadke-.html, "Уральская кузница мастеров" в Екатеринбурге. Вдруг кто-то сходит, а потом с нами фотками поделится?)))) Alladin сказал(а) спасибо Поделиться сообщением Ссылка на сообщение
30 июня 2014 Эх... Оказывается на работе надо работу работать, а не отчеты писать. Все были так рады меня видеть, что как-то подзавалили меня... Поэтому чуток полистала фотки... Не знаю даже что выбирать из этих гигабайт...))) Но отчета все ждут (и на работе тоже ходЮть напоминаютЬ))) Вот маленько информации от моего мужа. nataliebasket, Irm, Евгения Чичкова и 4 других сказали спасибо Поделиться сообщением Ссылка на сообщение
30 июня 2014 Думала, что сейчас быстренько так про Нижний Новгород накатаю дома, а дальше будет легче... Фига с два. Пока для первого дня отобрала 81 фотку... Надо резать... ))))Что резать - не могу выбрать, ибо и так все порезала уже, а в Нижнем столько всего красивого!!! sunny981, Каори, ГАЛИНА_С и 2 других сказали спасибо Поделиться сообщением Ссылка на сообщение
1 июля 2014 Итак, начинаю описание нашего двух-с-половиной-недельного путешествия по Поволжью, Уралу и кусочку Сибири. День первый. 12.06.14. Балашиха - Нижний Новгород (встреча с Асей Каори) - ночевка под Городцом. Спать легли часа в 3 утра - пока собрались, пока то, да сё... Яндекс с вечера упорно рисует красным пробки по Горьковке до Владимира. Но мы были уверены, что к пяти утра рассосется. Встали в 5 утра. Все собрано. Даю последние ЦУ сыну, который 13-го вечером уезжает с классом в Казань (эта поездка была подарком от родителей нашим замечательным девятиклассникам на выпускной). По плану мы должны 15-го забрать сына из Казани и ехать дальше уже с ним. Кинули ссылку на трек родне и некоторым девчонкам, чтобы они могли следить за нашим передвижением. Выезжаем. Яндекс решил разукрасить Горьковку пробками уже не только до Владимира, а, не мелочась, до Нижнего - вся Горьковка в красно-желтую веселенькую полосочку. Женька решил ехать в объезд (по треку видно, что от Балашихи до Нижнего мы по Горьковке ехали мало))). Едем через Щелчок, через Александров (проезжаем мимо Кремля): Вокруг красотень невероятная! Цветут люпины (Ася уже писала в своей темке про наш вариант лаванды) и что-то типа мышиного горошка (тоже синего цвета и тоже целые поля): Выезжаем в солнечным летом, а по дороге "тучи ходят хмуро", а потом и вовсе проливаются дождем.: Где-то проезжаем по понтонному мосту: Приближаемся к Питеру под вот такими тучами: А в этот момент Ася выкладывает фотку потопа в Нижнем. Спрашиваю смской: "Это сегодняшняя фотка???" Ася смеется: "Нет, от 10-го". При въезде в Нижний видели вот такую красотень: Ася дала адрес куда ехать. По пути смотрим красоты Нижнего. Кстати, заранее извинюсь за большинство фоток - сделаны из окна машины на ходу и часто в дождливую погоду. Ася с семьей следят за нашими передвижениями по треку. За 3 минуты до конца маршрута созваниваемся. Она начинает говорить, что вы паркуйтесь, а я со Степкой на 2 минутки выбежала за огурцами. Смеюсь: "А вот и вы!" )))) Узнала Асю сразу. Встреча состоялась! Продолжение следует... alex_sterh, Маняша, galinka-malinka и 13 других сказали спасибо Поделиться сообщением Ссылка на сообщение
1 июля 2014 Прежде, чем я напишу про Нижний, хочу дать ссылки на сообщения Аси Каори про ее город. Очень мне нравится с какой любовью она о нем пишет и, поверьте, с такой же любовью рассказывает! Ссылки: 1, 2, 3, 4, 5. А вот Асин отчет о нашей встрече: http://forum.stitch.su/index.php?s=&sh...st&p=609138. Ёла, LiLa, Птица и 4 других сказали спасибо Поделиться сообщением Ссылка на сообщение
1 июля 2014 И еще одно маленькое лирическое отступление от моего рассказа (но оно очень в тему поездки))). Многа букАфф, поэтому можно при желании пропустить. В общем, во время всей поездки нас преследовали Горький в паре с Шаляпиным. Почти во всех городах, где мы были, мы встречали упоминания о них двоих. Правда, кое-где их видели поодиночке, но это, скорее, исключение из правил. Приехав домой, муж полез в яндекс с вопросом что же их связывало. И вот что нашел: Одна из глав книги Басинский - Страсти по Максиму (Документальний роман о Горьком): «Горький, Бунин и Шаляпин» Жизнь Горького в период написания «На дне» ничем не отличалась от жизни вполне обычного писателя. Впрочем, уже хлебнувшего известности. Но еще не ставшего в точном смысле «властителем дум», кумиром. Он и от провинции-то еще не отпочковался. Но уже не бедствует, есть средства. По свойственной ему щедрости тратит их направо и налево. Чувствует себя физически хорошо. «Новый век я встретил превосходно, в большой компании живых духом, здоровых телом, бодро настроенных людей», – пишет он К.П.Пятницкому. Живет в Нижнем Новгороде. В столицах ему не понравилось. Например, в октябре 1900 года (работа над «На дне» только еще приближается) во время премьеры пьесы Чехова «Чайка» в Московском Художественном театре произошел скандал. Великая пьеса, ставшая впоследствии признанным мировым шедевром наравне с «Гамлетом», «оселком» для проверки высшего режиссерского мастерства, во время премьеры в Москве успеха не имела. А тут еще в фойе оказался Горький, приглашенный Чеховым. Публика, разумеется, ринулась глазеть на новую знаменитость. Более двусмысленной, обидной и унизительной для Чехова ситуации невозможно было представить. И тогда Горький взорвался. Пусть глупо, нелепо, но искренне: –Я не Венера Медицейская, не пожар, не балерина, не утопленник… И как профессионалу-писателю мне обидно, что вы, слушая полную огромного значения пьесу Чехова, в антрактах занимаетесь пустяками. Впрочем, это по версии виновника скандала. В газете «Северный курьер» написали, что он орал на публику так: «Что вы глазеете!» «Не смотрите мне в рот!» «Не мешайте мне пить чай с Чеховым!» В Москве Горький познакомился с вождем символистов Валерием Брюсовым и начинающей знаменитостью Федором Шаляпиным. С первым завязываются ровные деловые отношения. Горький, хотя и демократ по убеждению и реалист по вкусам, не прочь поскандалить творчески и согласен печататься вместе с «декадентами». В январе 1901 года он напишет Брюсову в ответ на его просьбу прислать в символистский альманах «Северные цветы» какой-нибудь рассказ: «Ваш первый альманах выйдет без меня. Искренно говорю – мне это обидно. Почему? Потому что вы в литературе – отверженные и ходить с вами мне не приличествует». Так и написал – «ходить». Короткая московская встреча с Шаляпиным переросла в многолетнюю дружбу. Конечно, была в этой дружбе «звездная», как сказали бы нынче, сторона. Когда Горький с Шаляпиным появлялись на публике вместе (в театре, или ресторане, или просто на улице), это производило двойной фурор. А если рядом оказывался еще и Леонид Андреев, или Куприн, или писатель пусть и с более скромной, но прочной славой – Иван Бунин, – публика просто теряла дар речи. На это обратил внимание в своих поздних воспоминаниях Бунин. На роскошную жизнь писателей в то время, когда население страны трудилось в поте лица своего, жило в бедности. В «Окаянных днях», самой страшной и пронзительной своей книге, Бунин, не без покаяния, вспоминал: «Вот зима 16 г. в Васильевском. Поздний вечер, сижу и читаю в кабинете, в старом, спокойном кресле, в тепле и уюте, возле чудесной старинной лампы. Входит Марья Петровна, подает измятый конверт из грязно-серой бумаги: – Прибавить просит. Совсем бесстыжий стал народ. Как всегда, на конверте ухарски написано лиловыми чернилами рукой измалковского телеграфиста: «Нарочному уплатить 70 копеек». И как всегда карандашом и очень грубо, цифра семь исправлена на восемь: исправляет мальчишка этого самого «нарочного», то есть измалковской бабы Махоточки, которая возит нам телеграммы. Встаю и иду через темную гостиную и темную залу в прихожую. В прихожей, распространяя крепкий запах овчинного полушубка, смешанный с запахом избы и мороза, стоит закутанная заиндевевшей шалью, с кнутом в руке, небольшая баба. – Махоточка, опять приписала за доставку? И еще прибавить просишь? – Барин, – отвечает Махоточка деревянным с морозу голосом, – ты глянь, дорога-то какая. Ухаб на ухабе. Всю душу вышибло. Опять же стынь, мороз, коленки с пару зашлись. Ведь двадцать верст туда и назад… С укоризной качаю головой, потом сую Махоточке рубль. Проходя назад по гостиной, смотрю в окна: ледяная месячная ночь так и сияет на снежном дворе. И тотчас же представляется необозримое светлое поле., блестящая ухабистая дорога, промерзлые розвальни, стукающие по ней, мелко бегущая бокастая лошаденка, вся обросшая изморосью, с крупными, серыми от изморози ресницами… О чем думает Махоточка, сжавшись от холоду и огненного ветра, привалившись боком в угол передка? В кабинете разрываю телеграмму: «Вместе со всей Стрельной пьем славу и гордость русской литературы!» Вот из-за чего двадцать верст стукалась Махоточка по ухабам». От кого могла быть эта телеграмма? Ее могли подписать Горький с Шаляпиным, Куприн с Леонидом Андреевым, Скиталец с Телешовым. В самом тексте телеграммы чувствуется пьяный кураж, желание сделать приятное коллеге по перу. И, конечно, никто из них не думал о какой-то Махоточке. Впрочем, и Махоточка не осталась в накладе: получила тридцать копеек сверх положенного. Но именно такие «сюжеты» (Бунин вспомнил его уже в феврале 1918 года, когда бежал от большевиков на юг, в Одессу, а затем за границу, в Париж) и предвещали революцию. В эмиграции Бунин несколько раз публично высказывался о Горьком, и всякий раз отрицательно. Только в написанном после смерти Горького, опубликованном в газете «Иллюстрированная Россия» (июль 1936 г.) своеобразном «некрологе» он позволил себе сказать, что смерть Горького вызвала у него «очень сложные чувства». Но вслед за этим признанием Бунин не пощадил мертвого и изобразил Горького все-таки в карикатурных тонах. И опять, как и в прежних выступлениях Бунина, чувствовалось, что его страшно раздражала ранняя, по его мнению, незаслуженная слава молодого Горького. Эту славу он объяснял чем угодно, но только не крупным талантом (впрочем, мастеровитость его признавал). «Мало того, что это была пора уже большого подъема русской революционности: в ту пору шла еще страстная борьба между народниками и недавно появившимися марксистами. Горький уничтожал мужика и воспевал «Челкашей», на которых марксисты, в своих революционных надеждах и планах, делали такую крупную ставку. И вот, каждое новое произведение Горького тотчас делалось всероссийским событием. И он все менялся и менялся – и в образе жизни, и в обращении с людьми. У него был снят теперь целый дом в Нижнем Новгороде, была большая квартира в Петербурге, он часто появлялся в Москве, в Крыму, руководил газетой «Новая жизнь», начинал издательство «Знание»… Он уже писал для Художественного театра, артистке Книппер делал на книгах такие, например, посвящения: «Эту книгу, Ольга Леонардовна, я переплел бы для Вас в кожу сердца моего!» Он уже вывел в люди сперва Андреева, потом Скитальца и очень приблизил их к себе. Временами приближал и других писателей». Живописуя Горького подобным образом, Бунин сперва «забыл» сказать, что среди этих «других писателей» был и он сам, что он охотно печатался в руководимых Горьким периодических изданиях, а еще более охотно – в издательстве «Знание», где писателям платили огромные гонорары, выдавали неслыханные авансы под еще не написанные вещи, что позволяло роскошно жить, ездить за границу. Ничего удивительного, что первую свою поэму – «Листопад» – Бунин посвятил Горькому, как посвятил Горькому Куприн свою повесть «Поединок» (оба посвящения затем были сняты). Он «вспомнит» об этом страницей позже, но скороговоркой: «Мы встречались в Петербурге, в Москве, в Нижнем, в Крыму, – были и дела у нас с ним: я сперва сотрудничал в его газете «Новая жизнь», потом стал издавать книги в его издательстве «Знание», участвовал в сборниках «Знания». Его книги расходились чуть не в сотнях тысяч экземпляров, прочие, – больше всего из-за марки «Знания», – тоже неплохо». Прочие – это чьи? В том числе и бунинские. Бунин – великий художник. Но его «некролог» о Горьком говорит о том, что он не выдержал испытания славой… чужой славой. Иначе не стал бы писать и печатать о недавно скончавшемся (и немало сделавшем ему доброго человеке) следующее: «В гостях, в обществе было тяжело видеть его: всюду, где он появлялся, набивалось столько народу, не спускавшего с него глаз, что протолпиться было нельзя. Он же держался все угловатее, все неестественнее, ни на кого из публики не глядел, сидел в кружке двух, трех избранных друзей из знаменитостей, свирепо хмурился, по-солдатски (нарочито по-солдатски) кашлял, курил папиросу за папиросой, тянул красное вино, – выпивал всегда полный стакан, не отрываясь, до дна, – громко изрекал иногда для общего пользования какую-нибудь сентенцию или политическое пророчество и опять, делая вид, что не замечает никого кругом, то хмурясь, то барабаня большими пальцами по столу, то с притворным безразличием поднимая вверх брови и складки лба, говорил только с друзьями, но и с ними как-то вскользь, – хотя и без умолку, – они же повторяли на своих лицах меняющиеся выражения его лица и, упиваясь на глазах публики гордостью близости с ним, будто бы небрежно, будто бы независимо, то и дело вставляли в свое обращение к нему его имя: – Совершенно верно, Алексей… Нет, ты не прав, Алексей… Видишь ли, Алексей… Дело в том, Алексей…» Но кто же был среди этих «друзей»? Вероятно, Скиталец, Леонид Андреев. Несомненно Шаляпин. А сам Бунин? Видимо, смерть Горького действительно вызвала в Бунине «очень сложные чувства», если в конце «некролога» он все-таки решил признаться: «Мы с женой лет пять подряд ездили на Капри, провели там целых три зимы. В это время мы с Горьким встречались каждый день, чуть не все вечера проводили вместе, сошлись очень близко. Это было время, когда он был наиболее приятен мне, в эти годы я видел его таким, каким еще никогда не видал. В начале апреля 1917 года мы расстались с ним дружески. В день моего отъезда из Петербурга он устроил огромное собрание в Михайловском театре, на котором выступал с каким-то культурным призывом, потащил и меня туда. Выйдя на сцену, он сказал: «Господа, среди нас такой-то…» Собрание очень бурно меня приветствовало, но оно было уже такого состава, что это не доставило мне большого удовольствия. Потом мы с ним, с Шаляпиным, с А.Н.Бенуа отправились в ресторан «Медведь». Было ведерко с зернистой икрой, было много шампанского… Когда я уходил, он вышел за мной в коридор, много раз крепко обнял меня, крепко поцеловал, на вечную разлуку, как оказалось…» Так заканчивается «некролог», тоже вызывающий «очень сложные чувства». Попытка позднего Бунина отстраниться от писателей-реалистов начала двадцатого века, во главе которых стоял Горький, была заведомо обреченной. Сам Бунин это, скорее всего, понимал. Только пристрастным, ревнивым (не в толстовском смысле) отношением его к Горькому объясняется то, что именно в заметках о Горьком Бунин представал в стане литераторов в одиночестве. Это была не столько попытка отстраниться от коллег, с которыми у Бунина были хотя и сложные, но, так или иначе, полнокровные творческие и дружеские отношения, сколько желание вывести себя за круг легенды, когда-то созданной с тяжелой руки Зинаиды Гиппиус, выступавшей в качестве критика под псевдонимом Антон Крайний. Это была легенда о «подмаксимках». Именно так назвала она писателей-реалистов – Андреева, Скитальца, Телешова, Чирикова и других. Бунин тоже оказался в их числе. До последних дней гордый – не менее гордый, чем Горький, но только по-своему, – Бунин не мог простить этой обиды. В какую ярость он пришел, когда увидел в иллюстрированной газете «Искры» (не путать с большевистской «Искрой») от 2 февраля 1903 года ехидный шарж Кока (псевдоним Н.И.Фидели) под названием «Подмаксимки»! Там Горький был изображен в своей широкополой шляпе в виде большого гриба, под которым росли очень маленькие грибочки с физиономиями Андреева и Скитальца. И уж совсем крохотный грибок с лицом Ивана Бунина стыдливо выглядывал из-за спины… простите, «ножки» Маэстро. К тому времени Бунин был уже автором «Листопада», рассказов «Танька», «На чужой стороне», «Антоновские яблоки». «Есть, – пишет Бунин, – знаменитая фотография, – знаменитая потому, что она, в виде открытки, разошлась в свое время в сотнях тысяч экземпляров, – та, на которой сняты Андреев, Горький, Шаляпин, Скиталец, Чириков, Телешов и я. Мы сошлись однажды на завтрак в московском немецком ресторане «Альпийская роза», завтракали долго и весело и вдруг решили ехать сниматься». Значит, по крайней мере, внешняя сторона жизни Бунина в начале двадцатого века не слишком отличалась от жизни его соратников по «Знанию»? Просто поздний Бунин, или, вернее, Бунин после «Окаянных дней» и бегства из России, на многое смотрел иначе. Как, впрочем, и Максим Горький. В дружбе Горького и Шаляпина «звездная» сторона не играла решающей роли. Рожденные и выросшие на Волге, хлебнувшие в детстве и юности горя и тяжелого труда и при этом органически талантливые, Горький и Шаляпин были родственны по природе своей. Куда менее был родственен Горькому Бунин. И даже Куприн, проведший, как и он, горькое полусиротское детство в приюте для престарелых с нищей матерью, не стал Горькому близким другом. В Куприне авантюрность, свойственная и Горькому, сочеталась с армейской выправкой и строгими понятиями о чести бывшего выпускника Московского пехотного Александровского училища. А вот Шаляпин… Как же они бросились друг к другу, когда во время следующей, уже не мимолетной, как в Москве, но основательной встречи в Нижнем Новгороде вдруг выяснили, что все это время (до славы) жили где-то рядом и наверняка не раз видели один другого, но так и не познакомились! Вспоминает Федор Шаляпин: «Хотя познакомились мы с ним сравнительно поздно – мы уже оба в это время достигли известности, – мне Горький всегда казался другом детства. Так молодо и непосредственно было наше взаимоощущение. Да и в самом деле: наши ранние юношеские годы мы действительно прожили как бы вместе, бок о бок, хотя и не подозревали о существовании друг друга. Оба мы из бедной и темной жизни пригородов, он – нижегородского, я – казанского, одинаковыми путями потянулись к борьбе и славе. И был день, когда мы одновременно в один и тот же час постучались в двери Казанского оперного театра и одновременно держали пробу на хориста: Горький был принят, я – отвергнут. Не раз мы с ним по поводу этого впоследствии смеялись. Потом мы еще часто оказывались соседями в жизни, одинаково для нас горестной и трудной. Я стоял в «цепи» на волжской пристани и из руки в руку перебрасывал арбузы, а он в качестве крючника тащил тут же, вероятно, какие-нибудь мешки с парохода на берег. Я у сапожника, а Горький поблизости у какого-нибудь булочника…» Дружба Горького с Шаляпиным длилась более четверти века, до серьезной размолвки в конце двадцатых годов, когда Шаляпин наотрез отказался от уже не первого совета Горького приехать из эмиграции в Советский Союз, и окончательного разрыва в тридцатые годы, когда Шаляпин потребовал от советского издательства гонорар за публикацию своей автобиографии, в реальности написанной Горьким (Шаляпин был полуграмотен). Были между ними и раньше трения, но всегда как-то разрешались, а этот конфликт уже был неразрешим. Горький возвращался на родину в одиночестве, хотя и окруженный множеством людей, поклонников и поклонниц, хотя и встреченный на Белорусском вокзале многотысячной толпой народа. Конечно, он понимал, что за возвращение и комфортное устройство быта его семьи в СССР он будет обязан «заплатить» Сталину. Шаляпин же прямо сказал ему во время их все еще теплой, дружеской встречи в Риме в 1929 году, что на родину ехать не хочет. «Не хочу потому, – объяснял он позднее в своей мемуарной книге «Маска и душа. Мои сорок лет на театрах», – что не имею веры в возможность для меня там жить и работать, как я понимаю жизнь и работу. И не то что я боюсь кого-нибудь из правителей или вождей в отдельности, я боюсь, так сказать, всего уклада отношений, боюсь «аппарата»… Самые лучшие намерения в отношении меня любого из вождей могут остаться праздными. В один прекрасный день какое-нибудь собрание, какая-нибудь коллегия могут уничтожить все, что мне обещано. Я, например, захочу поехать за границу, а меня оставят, заставят, и нишкни – никуда не выпустят. А там ищи виноватого, кто подковал зайца. Один скажет, что это от него не зависит, другой скажет: «вышел новый декрет», а тот, кто обещал и кому поверил, разведет руками и скажет: – Батюшка, это же революция, пожар. Как вы можете претендовать на меня?.. Алексей Максимович, правда, ездит туда и обратно, но он же действующее лицо революции. Он вождь. А я? Я не коммунист, не меньшевик, не социалист-революционер, не монархист и не кадет, и вот когда так ответишь на вопрос: кто ты? – тебе и скажут: – А вот потому именно, что ты ни то ни се, а черт знает что, то и сиди, сукин сын, на Пресне… А по разбойничьему характеру моему я очень люблю быть свободным и никаких приказаний – ни царских, ни комиссарских – не переношу». В очерке о Шаляпине Бунин еще раз вспомнил эпизод своей последней (тоже теплой, дружеской) встречи с Горьким в апреле 1917 года. В этой встрече участвовал и Шаляпин. «В России я видел его (Шаляпина. – П.Б.) в последний раз в начале апреля 1917 года, в дни, когда уже приехал в Петербург Ленин, встреченный оркестром музыки на Финляндском вокзале, когда он тотчас же внедрился в особняк Кшесинской. Я в эти дни тоже был в Петербурге и вместе с Шаляпиным получил приглашение от Горького присутствовать на торжественном сборище в Михайловском театре, где Горький должен был держать речь по поводу учреждения им какой-то «Академии свободных наук». Не понимаю, почему мы с Шаляпиным явились на это во всех смыслах нелепое сборище. Горький держал свою речь весьма долго и высокопарно и затем объявил: –Товарищи, среди нас Шаляпин и Бунин! Предлагаю их приветствовать! Зал стал бешено аплодировать, стучать ногами и вызывать нас. Мы скрылись за кулисы, как вдруг кто-то прибежал вслед за нами, говоря, что зал требует, чтобы Шаляпин пел. Выходило так, что Шаляпину опять надо было «становиться на колени». Но он очень решительно сказал прибежавшему: – Я не трубочист и не пожарный, чтобы лезть на крышу по первому требованию. Так и объявите в зале. Прибежавший скрылся, а Шаляпин сказал мне, разводя руками: – Вот, брат, какое дело: и петь нельзя и не петь нельзя, – ведь в свое время вспомнят, на фонаре повесят, черти. А все-таки петь я не стану. И так и не стал, несмотря на рев из зала». История с «коленопреклонением» такова. 6 января 1911 года на премьере оперы «Борис Годунов» в конце спектакля артисты хора встали на колени и передали находившемуся в театре Николаю II прошение о надбавке жалования. Оказавшийся среди них Шаляпин тоже встал на колени. После 9 января 1905 года, поражения революции 1905—1907 годов, так называемых «столыпинских галстуков» (виселицы, на которых казнили особо опасных революционеров) отношение к императору Николаю со стороны либеральной интеллигенции было безоговорочно отрицательным. В то же время Шаляпина с его знаменитыми «Дубинушкой», «Марсельезой», которую он исполнял в конце «Двух гренадеров», числили среди «левых» по убеждениям. Шаляпин на коленях перед «Николаем Кровавым»? Скандал был огромный! В знак протеста А.В.Амфитеатров вернул Шаляпину его фотографическую карточку с дарственной надписью. Горького, находившегося в это время в эмиграции в Италии, на Капри, известие о «позорном» поступке Шаляпина тоже возмутило.«…Если бы ты мог понять, как горько и позорно представить тебя, гения, – на коленях перед мерзавцем…» – писал он Шаляпину, еще не разобравшись в существе дела. Между тем поступок Шаляпина, который не только материально не нуждался, как простые артисты хора, но и был достаточно состоятельным человеком, являлся как раз демократическим жестом. Этот поступок свидетельствовал об отсутствии у гениального певца высокомерия перед людьми низшего социального положения, тем более перед своими коллегами «на театрах». Именно это особенно ценил в Шаляпине Горький. «Этот человек – скромно говоря – гений», – писал он В.А.Поссе. А в письме к К.П.Пятницкому уточнил: «Шаляпин – это нечто огромное, изумительное и – русское. Безоружный, малограмотный сапожник и токарь, он сквозь тернии всяких унижений взошел на вершину горы, весь окурен славой и – остался простецким, душевным парнем». Что же произошло на сцене Мариинки 6 января 1911 года? Об этом Шаляпин рассказал Бунину: «Как же мне было не стать на колени? Был бенефис императорского оперного хора, вот хор и решил обратиться на высочайшее имя с просьбой о прибавке жалования, которое было просто нищенским, воспользоваться присутствием царя на спектакле и стать перед ним на колени. И обратился и стал. И что же мне, тоже певшему среди хора, было делать? Я никак не ожидал этого коленопреклонения, как вдруг вижу: весь хор точно косой скосило на сцене, – весь он оказался на коленях, протягивая руки к царской ложе! Что же мне было делать? Одному торчать над всем хором телеграфным столбом?» Разобравшись в сути дела, Горький счел должным вступиться за своего друга. Шаляпин, написал он А.В.Амфитеатрову, «похож на льва, связанного и отданного на растерзание свиньям». Между Горьким и Шаляпиным состоялось письменное объяснение, а затем Шаляпин отправился на Капри. «Против своего обыкновения ждать гостей дома или на пристани, – вспоминал Шаляпин, – Горький на этот раз выехал на лодке к пароходу мне навстречу. Этот чуткий друг понял и почувствовал, какую муку я в то время переживал. Я был так растроган этим его благородным жестом, что от радостного волнения заплакал. Алексей Максимович меня успокоил, лишний раз дав мне понять, что знает цену мелкой пакости людской…» Может показаться странной, даже искусственной и неестественной такая зависимость «гения» от публичного мнения. Плюнуть и растереть! В конце концов, А.В.Амфитеатров не имел и десятой доли шаляпинской славы, хотя был популярным писателем, создателем многотомных «семейных хроник» («маленький русский Золя» – называла его критика) и журналистом, автором прогремевшего в 1902 году фельетона «Господа Обмановы» с критикой царствующего дома Романовых, за который его сослали в Вятку. Почему так переживал Шаляпин? Надо учитывать психологию артиста. Для него мнение публики, отношение к нему – это не просто суетное желание славы, но крайне важная составляющая часть творчества. Если артист не чувствует любви публики к себе, он вянет, как цветок, который перестали поливать. Артист «заряжается» от любви публики, от ее обожания, от своего успеха. А если он чувствует, что публика или хотя бы ее значительная часть не доверяет ему и подозревает его в подобострастии к сильным мира сего, он и играть не может полнокровно, и петь не может во весь голос, с открытой настежь душой. Во всяком случае, такой артист, как Шаляпин. И это тоже понял Горький. Не случайно в тот визит на Капри благодарный своему другу Шаляпин много и охотно пел. Две недели пробыл он у Горького. На прощание он устроил потрясающий концерт. «Два гренадера», «Ноченька», «Сомнение» Глинки, неизменная «Блоха», «Молодешенька» и, конечно, «Вдоль по Питерской». Но это не все. «Действительно – пел Ф. (Шаляпин. – П.Б.) сверхъестественно, страшно, – писал тогда Горький А.Н.Тихонову, – особенно Шуберта «Двойник» и «Ненастный день» Корсакова. Репертуарище у него расширен очень сильно. Изумительно поет Грига и вообще северных. И – Филиппа II. Да вообще – что же говорить – маг». А вот встреча в Риме в 1929 году закончилась скверно. Горький не захотел понять Шаляпина. Может быть, потому, что и самого себя в то время не очень хорошо понимал. «Я почувствовал, – продолжает свои воспоминания Шаляпин, – что Алексею Максимовичу мой ответ не очень понравился». Эти строки были написаны уже после возвращения Горького в СССР. Шаляпин тактично «закруглял углы». Но если он объяснил Горькому свой отказ вернуться на родину именно в тех словах, которые я выше цитировал, то несложно представить, до какой степени он задел и оскорбил своего друга. Фактически он сказал Горькому, что дружба дружбой, а характеры у них все-таки разные. Горький (по крайней мере, уже в то время) был способен не только подчиниться «аппарату», но и сам быть «аппаратом», чем он и стал при сталинском режиме. Шаляпин же не столько разбойник, сколько птица, которая поет где хочет, и эти песни всюду нужны людям. Правда, именно Шаляпину принадлежит афоризм: «Я не птичка, чтобы петь задаром». Как раз материально Шаляпина, вернись он вместе с Горьким в СССР, обеспечили бы не хуже, чем в Европе. Лучше. Но свобода!.. Горький поступался ею, а Шаляпин не желал. Но у него были другие возможности. Знаменитый оперный певец всегда более востребован за границей, чем знаменитый писатель. Этот отчасти субъективный, но отчасти и неизбежный конфликт стал точкой в их многолетней дружбе. «Среди немногих потерь и нескольких разрывов последних лет, не скрою, и с волнением это говорю, – потеря Горького для меня одна из самых тяжелых и болезненных». «Я думаю, – опять же тактично продолжает Шаляпин, – что чуткий и умный Горький мог бы при желании менее пристрастно понять мои побуждения в этом вопросе. Я, с своей стороны, никак не могу предположить, что этот человек мог бы действовать под влиянием низких побуждений. И всё, что в последнее время случалось с моим милым другом, я думаю, имеет какое-то неведомое ни мне, ни другим объяснение, соответствующее его личности и характеру. Что же произошло? Произошло, оказывается, то, что мы вдруг стали различно понимать и оценивать происходящее в России. Я думаю, что в жизни, как в искусстве, двух правд не бывает – есть только одна правда. Кто этой правдой обладает, я не смею решить. Может быть, я, может быть, Алексей Максимович. Во всяком случае, на общей нам правде прежних лет мы уже не сходимся». Возвращаясь в СССР, Горький входил в новый, на этот раз уже последний зигзаг своего духовного пути. Это был выбор уже не писателя, который мог создавать «Жизнь Клима Самгина» где угодно, как А.В.Амфитеатров продолжал работать над своими «семейными хрониками» в эмиграции, в том числе в Италии, где до возвращения в СССР жил Горький. Это был выбор пророка и деятеля, которому Сталин обещал огромные возможности. Если не для пророчеств, то для дела. Вряд ли Шаляпин, при всем своем удивительно цепком народном уме, это до конца понимал. А если понимал, то едва ли это было приемлемым для него. Правда, к «умственной» стороне личности Горького он относился почтительно. «Я уважаю в людях знание. Горький так много знал! Я видал его в обществе ученых, философов, историков, художников, инженеров, зоологов и не знаю еще кого. И всякий раз, разговаривая с Горьким о своем специальном предмете, эти компетентные люди находили в нем как бы одноклассника. Горький знал большие и малые вещи с одинаковой полнотой и солидностью. Если бы я, например, вздумал спросить Горького, как живет снегирь, то Алексей Максимович мог бы рассказать мне о снегире такие подробности, что, если бы собрать всех снегирей за тысячелетия, они этого о себе знать не могли бы». За почтением здесь видна и ирония. Но легкая, необидная. Шаляпин действительно не мог, как и всякий честный «самоучка», не преклоняться перед знаниями Горького, перед его культурным багажом. Но для чего были эти знания и этот культурный багаж? Какие цели, кроме исключительно художественных, ставил перед собой Горький, – это едва ли всерьез интересовало Шаляпина. «Вождь», «революционер». Это все, что он мог сказать о духовной миссии своего друга. Это была дружба двух талантов и русских мужиков, которых связывал один, может быть, самый главный жизненный исток – великая и прекрасная Волга. И это была красивая дружба! На духовное развитие Горького она не имела того резкого, внезапного, даже катастрофического влияния, какое имело короткое знакомство с Львом Толстым или «тонкая», заведомо проигранная игра со Сталиным. Но в той, как сказал бы Солженицын, «сплотке» двух родственных русских характеров был крайне важный элемент взаимной духовной поддержки и «подпитки». Вот почему Горький так настойчиво звал Шаляпина за собой. Он не хотел оставаться один. Он желал, чтобы и Шаляпин разделил с ним ответственность за лукавый во многом шаг. Чтобы «сплотка» сохранилась. Чтобы взаимообмен таинственной русской энергией, питавшей эти таланты отчасти и от Волги, с ее волнами, ритмично и неутомимо набегающими на песчаные плесы, не прерывался. Но Шаляпин не пожелал следовать в западню. И все-таки в основном своем выводе Шаляпин был не прав. «Правд» на земле много. И в возвращении Горького была правда. И тоже глубоко русская, как и «разбойная» правда Шаляпина. Возвращаясь, Горький жертвовал не только свободой. Он жертвовал собой. Оставаясь в эмиграции, Бунин и Шаляпин сохраняли себя. Горький собой жертвовал. Ах, какая красивая это была дружба! «При Шаляпине особый размах приобретали так называемые «большие рыбные ловли», – пишет исследователь двух итальянских периодов жизни Горького Л.П.Быковцева, – которыми время от времени «угощали» на Капри самых дорогих гостей. В таких случаях привычный распорядок дня ломался. И с самого раннего утра на нескольких лодках большими компаниями отправлялись из Марина Пиккола, влево за Фаральони, к Белому гроту. В громадной пещере грота свободно могло разместиться много людей. Там была своего рода «база», где складывали провизию и разводили огонь. Оттуда уходили в море ловить рыбу. К полудню возвращались с уловом, и вскоре в Белом гроте закипала уха. Иногда в завершение такого дня большой лодочный караван объезжал вокруг острова, что соответствовало давней местной традиции рыбацкого Капри и называлось "повенчаться с островом"». Вспоминает один из участников рыбалки – М.М.Коцюбинский: «В 6 часов утра мы уже были в море, на трех лодках… Вода тихая и такая прозрачная, что на большой глубине уже видишь, как серебряным пятном или серебряным ужом плывет еще живая, но на крючке, рыба. Вот вытаскивают вьюна, который длиннее меня, а толщиной в две человеческих ноги. Вьюн вьется, бьется, и его оглушают железным крюком и бросают в лодку. Затем опять идет рыба – черт, вся красная, как коралл, с большими крыльями, как Мефистофель в плаще. Затем опять вьюны, попадаются маленькие и большие акулы. Последних должны убивать в воде, потому что втаскивать их живыми в лодку опасно, могут откусить руку или ногу… Каких только рыб не наловили… Наконец вытащили такую большую акулу, что даже страшно стало. Это зверь, а не рыба. Едва нас не перевернула, бьет хвостом, раскрывает огромную белую пасть с тремя рядами больших зубов, в которой поместились бы 2 человеческих головы, и светит и светит зеленым дьявольским глазом, страшным и звериным. Ее нельзя было вытащить, ее обмотали веревками, били железом и привязали к лодке. Говорят, в ней пудов девять-десять. Вообще поймано много рыбы, одних акул штук пятнадцать-двадцать… Затем мы заплыли в какую-то пещеру, там закусывали, пели песни и купались, кто мог. Потом еще ловили рыбу удочками и возвратились домой только вечером, так что пробыли на море 12 часов». Об акульей охоте (рыбалкой это уже не назовешь), в которой Горький принимал самое непосредственное участие, с невольным восхищением вспоминает и художник И.Бродский: «В честь нашего приезда Горький устроил грандиозную рыбную ловлю, в которой участвовало двадцать пять человек. Ранним утром, вместе с рыбаками, мы отправились в море, наловили много рыбы и начали на берегу варить замечательную каприйскую уху, о которой так восторженно отзывался Алексей Максимович. Пока рыбаки варили уху, мы купались, а затем, выкупавшись, расположились у костра. Вдруг кто-то заметил, что к берегу быстро приближается что-то большое, вроде подводной лодки. Когда это «что-то» подплыло очень близко, рыбаки догадались, что это акула. Не опасаясь людей, она приблизилась к лодке, в которой был богатый улов рыбы. Рыбаки вместе с Горьким бросились к лодке, сделали из каната петлю, накинули ее на голову акулы и принялись избивать хищницу веслами. Это занимательное зрелище продолжалось довольно долго, так как акула утащила лодку от берега на целый километр. Мы все восторгались, видя, как рыбаки, во главе с Горьким, глушат веслами акулу. Окончательно добить хищницу им удалось уже далеко в море, и только через несколько часов бесстрашные охотники вернулись на берег, волоча за собой на буксире побежденного врага. Наконец акулу вытащили на берег, и рыбаки стали ее потрошить: разрезали брюхо, вытащили внутренности, а сердце преподнесли Алексею Максимовичу. Отделенное от тела небольшое сердце акулы, величиной с кулак, билось еще два часа, а сама акула также жила еще несколько часов и долго била хвостом, так что нельзя было к ней подойти. Мы все любовались невиданной жизненной силой…» В шутливом письме к писателю А.С.Черемнову Горький писал: «Мы живем на Капри, не капризничая. Вчера с 6-ти утра до 11 ночи ловили рыбу компанией в 13 рыбаков и 32 капризника и капризниц. Поймали – хорошо. Пили белое, красное, зеленое, чай, кофе и всякие иные жидкости». Но и все эти отчасти веселые, отчасти кровавые забавы не мешали главному занятию, которому посвящал себя Горький на Капри, – литературе. «После уженья поели ухи и засиделись до двенадцати часов ночи, – вспоминает Коцюбинский. – Литература, литература и литература». О том же вспоминала жена Бунина Вера Николаевна Муромцева: «Горький один из редких писателей, который любил литературу больше себя. Литературой он жил, хотя интересовался всеми искусствами и науками…» Она же отметила манеру чтения Горьким вслух своих произведений: «Он читал как будто однообразно, а между тем очень выразительно, выделяя главное, особенно это поражало при его чтении пьес». «Большую искренность» любви Горького к литературе признавал даже поздний Бунин. Уже зная о злых высказываниях Бунина в эмиграции на свой счет, живя в СССР, Горький и в статьях и устно продолжал писать и говорить о недосягаемой высоте мастерства Бунина-прозаика, призывал молодых писателей учиться у него. Между прочим, это помогло А.Т.Твардовскому в шестидесятые годы «пробить» издание девятитомного собрания сочинений И.А.Бунина. Как не издать писателя, мастерством которого восхищался великий пролетарский писатель Горький! Злая ирония судьбы – Бунин возвращался на родину, к русскому читателю, благодаря тому, кого он язвительно высмеивал в своих эмигрантских заметках: «О Горьком, как ни удивительно, до сих пор никто не имеет точного представления. Сказочна вообще судьба этого человека. Вот уже целых 35 лет мировой славы, совершенно беспримерной по незаслуженности, основанной на безмерно счастливом для ее носителя стечении обстоятельств, – например, полной неосведомленности публики в его биографии. Конечно, талант, но вот до сих пор не нашлось никого, кто сказал бы наконец здраво и смело о том, что такое и какого рода этот талант, создавший, например, такую вещь, как «Песня о Соколе», – песня о том, как «высоко в горы вполз уж и лег там», а затем, ничуть не будучи от природы смертоносным гадом, все-таки ухитрился ужалить за что-то сокола, тоже почему-то оказавшегося в этих горах». Эти безусловно в чем-то критически верные, но в то же время удивительно нравственно несправедливые слова о Горьком Бунин опубликовал в газете «Иллюстрированная Россия» в 1930 году. До этого заметки о Горьком были прочитаны им вслух в собрании русской эмиграции. Они прежде всего доказывают, что Бунин читал Горького куда менее внимательно, чем Горький – Бунина. Уж не жалил Сокола. Сокол бросился со скалы в пропасть. Ругать исключительно аллегорическую вещь за реалистическую неточность – все равно что критиковать баснописца: зачем у него животные говорят человеческом языком? Другое дело, что в «Песне о Соколе», одном из самых ранних произведений Горького (впервые напечатанном в «Самарской газете» под названием «В Черноморье» и с подзаголовком «Песня» в 1892 году, за шесть лет до выхода книги «Очерки и рассказы»), было много романтически преувеличенного, даже безвкусного. С высоты требовательного художественного вкуса Бунина эта вещь действительно выглядела ужасной. Но разве Бунин не знал ее прежде? Когда издавался вместе с Горьким, Куприным, Андреевым? Когда печатался в сборниках «Знания», изрядно потрудившись в провинциальной периодике и зная, чего стоит журналистский хлеб, который и зарабатывал Горький, печатаясь в «Самарской газете» в самых разнообразных жанрах, от «Песни» до фельетонов? Бунин был прав объективно. Но по-человечески был несправедлив. А главное, именно в это время оба они, Бунин и Горький, стали претендентами на Нобелевскую премию. И конечно, с точки зрения мировой известности и влияния Иван Бунин серьезно уступал Горькому. Почему именно в это время Бунин «вдруг» вспомнил о несчастном гордом Соколе и трусливом Уже? Почему спустя почти сорок лет, не помня даже толком сюжета этой ранней вещи Горького и не удосужившись ее перечитать, набрасывается на нее с критикой? В январе 1932 года, когда до присуждения Нобелевской премии Бунину оставалось примерно полтора года, он вновь выступает против Горького в самой влиятельной парижской эмигрантской газете – «Последние новости». На этот раз объектом его насмешек становится самая знаменитая на Западе вещь Горького – пьеса «На дне». Бунин язвительно описывает первое представление «На дне» в Московском Художественном театре, после которого Горький закатил грандиозный ужин в ресторане. И вновь – Горький нелеп, смешон, неприятен. Оба эти выступления стали, конечно, известны Горькому, который и в СССР, и в Сорренто следил за эмигрантской печатью. «Жутко и нелепо настроен Иван Алексеев (Иван Алексеевич Бунин. – П.Б.), — пишет он в это время А.Н.Тихонову, – злопыхательство его все возрастает, и – странное дело! – мне кажется, что его мания величия – болезнь искусственная, самовнушенная, выдумана им для самосохранения». Если не считать отдельных упоминаний Бунина в связи с горьковской критикой «белоэмиграции» в целом, Горький публично не отвечал на грубые наскоки Бунина, продолжая говорить о его мастерстве и восхищаясь им как живым классиком. Но в блокноте он сделал запись: «Читал «Заметки» Бунина и вспомнил тетку Надежду, вторую жену дяди моего Михаила Каширина. Дядя и его работник били бондаря, который, работая в красильне, пролил синюю «кубовую» краску. Из дома на шум вышла тетка и, схватив кол, которым подпирали «сушильные» доски, побежала, крича: – Нуте-ко, постойте-ко, дайте-ко я его… На Бунина тетка Надежда ничем не похожа была, – огромная, грудастая, необъятные бедра и толстейшие ножищи. Рожа большая, круглая, туго обтянута рыжеватой, сафьяновой кожей, в середине рожи – маленькие синеватые глазки, синеватые того цвета огоньков, который бывает на углях, очень ядовитые глазки, а под ними едва заметный, расплывшийся нос и тонкогубый рот длинный, полный мелких зубов. Голос у нее был пронзительно высокий, и я еще теперь слышу ее куриное квохтанье: – Ко-ко-ко-ко…» Горький не опубликовал этого, но внутренне он отомстил Бунину как художник художнику, на что справедливо указала исследователь Горького Н.Н.Примочкина. Если бы Бунин прочитал это, он не мог бы не оценить меткости и выразительности этого эпизода. Зачем Горький записал это в блокнот? Возможно, только затем, чтобы сказать самому себе: если надо, если потребуется, я могу «отхлестать» Бунина не менее зло и язвительно, чем он меня. Но, повторяем, публично он этого не сделал. Перипетии присуждения Бунину Нобелевской премии (и соответственно неприсуждения Горькому, Шмелеву и Мережковскому – конкурентам Бунина) не имеют прямого отношения к теме духовной судьбы Горького. Все же в жизни Горького это событие сыграло значительную роль. Судя по воспоминаниям Нины Берберовой, Горький на премию некоторое время рассчитывал, и его возвращение в СССР отчасти было связано с тем, что расчеты эти не оправдались. В самой эмиграции присуждение Нобелевской премии Бунину было воспринято неоднозначно. Так, Марина Цветаева, которая никогда не любила прозу Горького, как он не любил ее, по его словам, «истерические» стихи, писала в связи с этим: «Премия Нобеля. 26-го буду сидеть на эстраде и чествовать Бунина. Уклониться – изъявить протест. Я не протестую, я только не согласна, ибо несравненно больше Бунина: и больше, и человечнее, и своеобразнее, и нужнее – Горький. Горький – эпоха, а Бунин – конец эпохи. Но – так как это политика, так как король Швеции не может нацепить ордена коммунисту Горькому… Впрочем, третий кандидат был Мережковский, и он также несомненно больше заслуживает Нобеля, чем Бунин, ибо если Горький – эпоха, а Бунин – конец эпохи, то Мережковский – эпоха конца эпохи, и влияние его в России и за границей несоизмеримо с Буниным, у которого никакого, вчистую, влияния ни там, ни здесь не было. А «Посл<едние> новости», сравнивавшие его стиль с толстовским (точно дело в «стиле», т.е. пере12, которым пишешь), сравнивая в ущерб Толстому, – просто позорны. Обо всем этом, конечно, приходится молчать». Справедливости ради необходимо сказать, что Нобелевская премия была куда нужнее Бунину, чем Горькому. (Вопрос о Мережковском – сложнее. В какой степени Мережковского можно считать художником, а в какой – философом? Нобелевская премия вручается все же за литературу.) Горький имел выбор: остаться за границей, порвав с коммунистами, или уехать в СССР. До самого последнего момента, то есть до отъезда в СССР в 1933 году, он колебался в этом выборе, да и с 1928 по 1933 год фактически жил «на два дома», зиму и осень проводя в Сорренто. У Бунина выбора не было. Судьба расставила всё по своим местам. Горький, с его неуемной жаждой общественной деятельности, уехал в СССР, чтобы стать тем, кем он стал: вождем и узником одновременно. Бунин, с его стремлением к свободе, самосохранению, огораживанию своего писательского «я» от постороннего влияния, получив Нобелевскую премию, приобрел краткую материальную «передышку»13, но самое главное – мировое признание. Бунин, «Записи»: «9 ноября 1933 года, старый добрый Прованс, старый добрый Грасс, где я почти безвыездно провел целых десять лет жизни, тихий, теплый, серенький день поздней осени… Такие дни никогда не располагают к работе. Все же, как всегда, я с утра за письменным столом. Сажусь за него и после завтрака. Но, поглядев в окно и видя, что собирается дождь, чувствую: нет, не могу. Нынче в синема дневное представление – пойду в синема. Спускаясь с горы, на которой стоит Бельведер, в город, гляжу на далекие Канны, на чуть видное в такие дни море, на туманные хребты Эстреля и ловлю себя на мысли: «Может быть, как раз сейчас где-то там, на другом краю Европы, решается и моя судьба…» В синема я, однако, забываю о Стокгольме. Когда, после антракта, начинается какая-то веселая глупость под названием «Бэби», смотрю на экран с особенным интересом: играет хорошенькая Киса Куприна, дочь Александра Ивановича. Но вот в темноте возле меня какой-то осторожный шум, потом свет ручного фонарика и кто-то трогает меня за плечо и торжественно и взволнованно говорит вполголоса: – Телефон из Стокгольма… И сразу обрывается вся моя прежняя жизнь». alex_sterh, Маняша, Птица и 5 других сказали спасибо Поделиться сообщением Ссылка на сообщение
1 июля 2014 Продолжение: Дождались Асю со Степкой с огурцами, прокатились на нашем "говномесе" (как назвал его Степка) до дома Асиных родителей (пару минут). Как и почти со всеми девчонками, с которыми встречалось, возникло ощущение, что мы давно знакомы, просто давно не виделись. Познакомились с чудесной Асиной семьей - мужем Сергеем и младшим сыном Левчиком (беленький пушистый одуванчик))). Сергей с Левчиком остается дома, т.к. малой только встал, а Ася берет Степу и мы идем на чудесную прогулку по городу. Ася - чудесный рассказчик. Мы слушаем раскрыв рты и про историю Нижнего и про Асину семью и разные байки и легенды города. Посмотрели граффити, которые Ася у себя в темке выкладывала: Прошлись по старому городу. Видели домик где родился Горький: В старом городе много чудесных деревянных домиков с резьбой: А вот и Горький с Шаляпином в Нижнем (обе доски на одном доме): В этом интересном доме "с овалом" были конюшни (Ась, пишу по памяти, поэтому, если где привру - поправляй)))) : Вот красивый домик (вот что о нем нашла) : Просто улицы (если не ошибаюсь, то на первой фотке дом из красного кирпича сначала был местом, где содержались задержанные за административные правонарушения, а потом дом, где содержались те заключенные, которых гнали по Горьковке дальше в места отбывания наказаний; а на второй фотке вроде бы вот этот дом): Вокруг цветет липа, поэтому прогулка получилась еще и ароматной: Дошли до набережной. Видели канатную дорогу. Очень хотели покататься на ней, но в этот раз не сложилось. Продолжение следует, ибо работы навалили что-то... Птица, niksi, Alinia и 16 других сказали спасибо Поделиться сообщением Ссылка на сообщение
1 июля 2014 Продолжение... Итак, прогулка по Верхне-Волжской набережной. Здание бывшего Мариинского института благородных девиц расположено в квартале между Верхневолжской набережной, улицей Провиантской и улицей Минина (дом №24). Его главный трёхэтажный корпус находится со стороны набережной с отступом от красной линии, благодаря чему перед его окнами разбит небольшой сад. Двухэтажные боковые корпуса образуют двор-курдонер со стороны улицы Минина. Здание построено в 1848-1858 годах по проекту архитектора Л. В. Хвостикова. Во время Первой мировой войны здесь работал госпиталь. С 1930 года здание бывшего Мариинского института благородных девиц передали расположенному по соседству Нижегородскому государственному техническому университету. В 2003 году перед главным фасадом здания была освящена часовня в память об адмирале Фёдоре Ушакове. Она увенчана уникальным стеклянным конусообразным шатром. Здесь же установлен памятник погибшим в войне сотрудникам и студентам (скульптор Т. Г. Холуева). Про эти статуи нам Ася даже куплет из песни напела (надо ее попросить, чтобы она тут текст написала)))) : А в этом доме, когда его хотели снести, нашли клад. В итоге, решено было здание оставить и вроде бы даже его хотят начать реставрировать: А таких кафе было 2. Одно уже снесли, а второе уже закрыто, но здание пока живо. Асе оно запомнилось вкусным мороженым. ))) А это руссо туристо с гидом: Кстати, пока мы шли, Степка как электровеник носился по всей набережной - спускался вниз, поднимался наверх, перелазил через заборы... Очень хотелось к нему шнурочком на подзарядку подключиться.)))) Усадьба Рукавишникова, в которой сейчас находится краеведческий музей. Здание прямо завораживает своей ажурностью и невесомостью. Вид набережной и Ася со Степаном: Очень порадовала реклама на асфальте: Центральная площадь перед Кремлем - площадь Минина. Мы попали в день города, поэтому были толпы гуляющего народа и очень громкая музыка. Прошлись по Кремлю. Историческая справка Нижегородский кремль - исторический центр города, древнейшее архитектурное сооружение Нижнего Новгорода, самое старое каменное строение на территории Нижегородского региона. Крепость насчитывает 13 башен (уничтоженная оползнем в XVIII веке Зачатская башня реконструирована в 2012 г.) Каменная крепость создавалась как опорный пункт против Казанского ханства, за свою службу выдержала многократные осады в 1521, 1536 и 1574 годах. С падением Казани Нижегородский кремль утратил военное значение. В 1930-е гг. существовали проекты уничтожения кремля как феодально-крепостнического пережитка. Объект удалось отстоять благодаря С. Агафонову и М. Званцеву. После Великой Отечественной войны, в 1949 году, выпущено распоряжение Совета Министров РСФСР о реставрации Нижегородского кремля. Значительный вклад в дело восстановления исторического облика памятника внес архитектор С.Л. Агафонов. Многие наработки учёного не реализованы до сих пор (механизмы подъёмных мостов, герсы, отводная башня и пр.). Соня со Степой облазили всю технику. А мы заинтересовались проектом - картины войны из фотографий. Памятник основателю города князю Юрию Всеволодовичу и епископу Симону Суздальскому в Кремле: Кремлевские стены: Камень, который стоит на выходе из Кремля (наверное на Нижнюю набережную, но могу и перепутать): Церковь тоже на выходе из Кремля (не помню название, к сожалению): Далее решено было пройти по ул. Рождественской. Это пешеходная улица с кучей маленьких магазинчиков и палаточек с сувенирами и т.д. (аналог Московского Арбата). Продолжение следует... Alinia, МарСанна, Krelina и 19 других сказали спасибо Поделиться сообщением Ссылка на сообщение
1 июля 2014 Продолжение... Забыла написать, что в Кремле к нам присоединились Сергей с Левкой. Улица Рождественская. Как я люблю такие домики - каждый со своей индивидуальностью, со своей историей... Рядом с домиками стоят милые фигурки. Хотя на Покровской улице их гораздо больше, но туда мы не попали, т.к. у Сони разболелись коленки... Фоток у меня много, но покажу только чуть-чуть. А в конце улицы стоит Рождественская церковь - просто волшебно-пряничная. Вот интересная статья со старыми фотографиями и рисунками этой церкви. Еще один храм на другой стороне реки (к нему уже не ходили, т.к. Соня еле шла)... Видели издалека. Вот история собора на его сайте. Мозаика на одной из стен. Видимо, уже советской эпохи. А еще - Нижний Новгород весь стоит на горках. Потом мы доехали на троллейбусе поближе к Асиному дому. И еще немного прошли пешком и послушали интересные рассказы. Потом мы поужинали у Аси. И долго болтали и рассматривали вышивки. Степка подошел к Женьке, посмотрел на него как кот из Шрека и спросил - можно ли посидеть в машине. На что ему разрешили сесть за руль! Вот где счастье-то засияло в глазах ребенка! Женька нас с Асей еле растащил, т.к. нам еще надо было ехать искать место ночевки. Когда отъехали от Асиного дома, то Женька с Сонькой почти хором - "Супер! Как же она классно рассказывает! И имя Ася ей очень идет!" ))) День был длинный, нас уже срубает. Едем на ночевку под Городец (по плану должны были под Юрино ночевать, но уже поздно). Местечко нашли довольно быстро у речки Узола. Сосновый лес, птички поют, речка журчит. Фотка уже утренняя. ))) Съели по бутерброду и по йогурту. Спать легли в одной палатке втроем. Поставили будильники на 8 утра и моментально отрубились. А еще Ася подарила нам вот такую классную книгу, набор открыток и наборчик фирмы "Сделай своими руками" из Нижнего Новгорода. Продолжение следует... sunny981, titania, Птица и 25 других сказали спасибо Поделиться сообщением Ссылка на сообщение
1 июля 2014 Вот умеет у меня муж отчеты писать - не то, что я - http://www.patriot4x4.ru/forum/index.php?s...st&p=527205 sunny981, alex_sterh, veravas и 5 других сказали спасибо Поделиться сообщением Ссылка на сообщение
1 июля 2014 Оленька! СПАСИБО за такой подробный рассказ (а сколько их еще впереди!... мммм...) И отдельное спасибо за Шаляпина с Горьким(стыдно, как оказывается я плохо училась и как много интересного пропустила, просто поленилась в свое время узнать...) Путешественница сказал(а) спасибо Поделиться сообщением Ссылка на сообщение
1 июля 2014 Вот умеет у меня муж отчеты писать - не то, что я - http://www.patriot4x4.ru/forum/index.php?s...st&p=527205 Поделиться сообщением Ссылка на сообщение
1 июля 2014 Олечка, как ты всегда интересно рассказываешь! Прям зачитываюсь! пиши исчо)))) Путешественница и galinka-malinka сказали спасибо Поделиться сообщением Ссылка на сообщение
1 июля 2014 Оля - твоими глазами мы смотрим на нашу Великую страну, твои поездки открывают нам города и веси! Интерес- необыкновенный! Спасибо большое тебе и всем нашим девочкам! galinka-malinka и Путешественница сказали спасибо Поделиться сообщением Ссылка на сообщение
2 июля 2014 Вот это природа! Красота неимоверная. Путешественница и galinka-malinka сказали спасибо Поделиться сообщением Ссылка на сообщение
2 июля 2014 Продолжение. День 2-й. 13.06.14. Городец-Семенов-Юрино-Козьмодемьянск-Чебоксары-ночевка недалеко от Раифского монастыря. Пишу по путевому дневнику, который вела всю дорогу, стараясь записывать туда коротенько самое важное за день. Встали в 6 утра. Женьку разбудила птичка. Громко трещала и кого-то все время гоняла. А в палатке если один встал, то встали все. Вокруг красотень - птички заливаются на все лады, вокруг шумит сосновый лес, роса на траве переливается миллионами маленьких бриллиантиков. Умылись, поели кашки, попили чаю, помыли посуду, собрались. Пока Соня складывала спальники и палатку, я пофоткала птичек. Заодно обнаружила, что гнездо недовольной птички было почти над палаткой. Выехали в 8. Упросила Женьку заехать в Городец и глянуть на город одним глазочком. Его собираются вроде бы в Золотое кольцо включать, поэтому хотелось заехать, пока город сильно не "окультурили". Кстати, нашла неплохую статью про Городец тут. Городец очень красивый, чистый, ухоженый, провинциальный город. Жаль, что не удалось попасть в музеи - где-то читала, что в городецкий краеведческий музей перенесли Балахнинские экспозиции (но не берусь утверждать, что это правда), а про Балахнинское кружево я уже статью выкладывала. Это еще один город, куда хочется вернуться, чтобы побродить по его улочкам без спешки, послушать говор жителей, побродить по музеям (обязательно с экскурсоводами). Но у нас времени в обрез, поэтому заехали только на центральную площадь, быстро ее пофоткали (как японские туристы) и поехали дальше. Едем в Юрино, но по пути еще будет Семеново с Хохломой. В Семеново посетили только магазин Хохломской росписи. Купили магнитик и ложку для солений на длинной ручке - такая была у моей бабушки (она ей варенье в огромном тазу всегда мешала) и мне очень захотелось.))) На экскурсию не пошли, т.к. основная цель сегодняшнего дня - Юрино с замком Шереметьева. Продолжение следует... Ёла, Маняша, Птица и 10 других сказали спасибо Поделиться сообщением Ссылка на сообщение
2 июля 2014 Продолжение... Проезжаем какую-то деревянную башню: Место, где начинается асфальт))))) : Въезжаем в Республику Марий Эл. Дорога до Юрино не ахти... Проезжаем мимо деревень с очень интересными крылечками - у нас почему-то таких нет (маленькие с выносными колоннами под треугольным деревянным фронтоном). Приехали в Юрино. Пока идем с отставанием от графика. На местном рынке увидели развалины какой-то постройки. Женька: "О! замок!" Я ему:"Не! На фотках он другой!" Оказались правы оба. Замок действительно другой, а это остатки хозяйственной постройки, которая входила в замковую стену. Я мечтала побывать тут уже года 4. И вот оно! Очень красиво! Узнали про экскурсию. Оказывается, что мы минут на 10 опоздали на предыдущую, а следующая будет через 1 час 20 минут... Эх... Решили погулять по территории замка и заодно взять геокешерский тайник. Замковая стена: Входные ворота: Сам замок: Помимо замковой территории посмотрели еще церковь и памятник, посвященный ВОВ. Очень понравилась сценка из жизни - батюшка куда-то вышел... вокруг дети... И почему-то в голове всплыл Чехов (опять же не могу объяснить почему))). В ближайшем магазине были куплены баранки на веревочке!!! Уже 100 лет таких не видела в продаже (производство Беларусь)))). Сфоткать их не успели. Одели дочке на шею и сгрызали прямо с веревочки)))). Собрали все необходимые циферки, подставили в формулу, вычислили координаты и пошли искать контейнер. По пути нас чуть не съела собака Мишка. Благо, что хозяин был хоть и выпивши, но суровый мужик. И огромная псина, лающая басом, получила по морде и легла спокойно рядом с хозяином. Но пока она к нам бежала, было очень страшно! Тайник взят, быстро идем на экскурсию. Женщина экскурсовод очень интересно и увлеченно рассказывала нам историю замка и его обитателей. Почитать можно, например, тут. Но, если честно, то в Рамони мне понравилось больше. ))) Почему - объяснить не могу. С огромным интересом почитала про генерала Скобелева. Если честно, то до этого не знала его биографии (не знаю - видно ли будет на этой фотке, но, думаю, можно найти информацию в интернете). После экскурсии на выходе из замка купили магнитики и книжку про Юрино с автографом автора! ) Продолжение следует... niksi, nataliebasket, Каори и 13 других сказали спасибо Поделиться сообщением Ссылка на сообщение
2 июля 2014 Продолжение... Забыла дать ссылку на сайт усадьбы Юрино. И еще можно почитать про него, например, тут. По коням! Едем на паром до Козьмодемьянска. Буквально впрыгиваем в него и он отплывает. Успели! За Волгой-матушкой нас встречает город Козьмодемьянск. Но мы туда приехали уже очень поздно. Музеи закрыты. Нашли магазинчик с сувенирами - купили магнитик и маленькую обувь в мою коллекцию (лапти и валенки))). Проехали по городу. Его, наверное, к какому-то юбилею ремонтировали... Но сейчас все облезает и осыпается, хотя домиков красивых много. История Козьмодемьянска После взятия Казани Иваном Грозным в 1552 году для предотвращения восстаний в Среднем Поволжье были возведены города-остроги. В 1583 году вошел в их число и острог Козьмодемьянск. По поводу основания города существует и более романтическая легенда. Согласно ей, после покорения Казани царь Иван Грозный возвращался в Москву и остановился на ночлег на высоком берегу Волги, откуда открылась ему бескрайняя панорама заволжских далей. Иван Грозный счел это место стратегически выгодным и велел заложить здесь крепость. Было это в канун праздника православных святых Космы и Дамиана, поэтому и город назвали в их честь - Козьмодемьянском. Крепость постепенно заселялась выходцами из соседних областей. Из маленького острога Козьмодемьянск к 17 веку превратился в процветающий ремесленный и торговый город. Этому способствовало его выгодное местонахождение - на бойком Волжском торговом пути, по которому следовали суда из Персии и Средней Азии в Нижний Новгород и Москву. Кроме того, через Козьмодемьянск проходил Сибирский тракт - сухопутный транспортный путь между Москвой, Сибирью и Китаем, что еще больше расширяло торговые возможности города. Помимо торговли, жители Козьмодемьянска занимались рыболовством, охотой, пчеловодством и ремеслами. Сурская стерлядь вывозилась в Москву и Петербург, плетеная мебель продавалась по всей России, можжевеловые палки-козьмодемьянки славились по всему Поволжью. Уникальная козьмодемьянская резьба украшала деревянные дома и придавала неповторимый облик городу. В конце 18 века стали строиться каменные дома и церкви, некоторые из них сохранились до наших дней. И даже этим не ограничился Козьмодемьянск. Еще во времена Петра I город стал одним из крупнейших поставщиков леса для русского флота, а в 19 веке - вторым по величине центром лесоторговли в России (после Архангельска). Итак, во второй половине 19 века Козьмодемьянск был богатым купеческим городом, даже более процветающим, чем его соседи - Чебоксары и Царевококшайск (современная Йошкар-Ола). В нем проживало более 5000 человек, в городе было 40 кварталов, три площади, семь каменных храмов и один монастырь. 20 век нанес Козьмодемьянску сокрушительный удар. Город мог стать центром Марийского края, но этого не произошло. Вновь построенные железнодорожные и автомобильные пути через Козьмодемьянск не прошли, а речное сообщение потеряло свое стратегическое значение. Не обошло Козьмодемьянск и послереволюционное лихолетье - значительно сократилось население города, были уничтожены памятники архитектуры. В 1920 году столицей вновь образованной Марийской автономной области стал Царевокошайск, а Козьмодемьянск остался обычным райцентром. После строительства в 1970 году Чебоксарской ГЭС историческая часть Козьмодемьянска оказалась под угрозой затопления. К счастью для города, затопления не произошло и город уцелел. Последние десятилетия стали для Козьмодемьянска временем возрождения. Вновь восстанавливаются храмы, реставрируются дома, создаются музеи, проводятся выставки. Появилась у Козьмодемьянска и современная "изюминка" - город стал прообразом города Васюки, в котором начал и тут же бесславно закончил свою шахматную карьеру Остап Бендер в романе Ильфа и Петрова "Двенадцать стульев". Этот роман стал частью жизни козьмодемьянцев. В городе появился музей Остапа Бендера, памятник двенадцати стульям, многие заведения носят соответствующие названия. Стал уже традиционным проводимый с 1995 года ежегодный фестиваль сатиры и юмора "Бендериада" с сеансами одновременной игры, аукционом по продаже стульев и гуляющими по городку "великими комбинаторами" в неизменном одеянии - капитанской фуражке, клетчатом пиджаке и шарфе. Взято отсюда. А вот тут при приближении видно резьбу в виде диковинных животных: Памятник ВОВ: Кинотеатр: Памятник 12 стульям (удручающее впечатление производит....): По дороге встретили памятник "мужику с гуслями". Фоткала на ходу, рассмотреть особо не успели (темнело, надо было еще много проехать за этот день + встретиться с подругой Жени Раджаны в Чебоксарах, чтобы передать канву + погода не особо летная). Фоткала с надеждой, что будет видно надпись. И вот что нашла: Акпарс. Опять же, к своему стыду, не знала этого факта. Въезжаем в Чувашскую республику: Едем в ее столицу - Чебоксары: Чебоксары были запланированы почти проездом. И очень жаль, что нам не хватило времени осмотреть этот город с чудесной доброй и мягкой энергетикой. Очень уж он нам понравился. Ухожен, чист, красив, уютен, утопает в цветах, очень много национальной символики. Где-то увидели плакат: "II место как самый благоустроенный город России". К Матери Чувашии подъехали сзади по каким-то проселкам.)))) Когда Жене в Таганае рассказывала, она очень сильно смеялась. Затарились в Чебоксарском магазине. Купили мяса и картошки. А еще купили Чебоксарское пиво, которое оказалось наивкуснейшим! Особенно пшеничное нефильтрованное понравилось. Женька сказал, что ему понравилось даже безалкогольное. Долго искали где встать на ночевку - вроде бы нашли место по карте, но там оказался действующий лагерь для детей. Покатались вдоль речки - то заболочено, то какие-то развалины, то рыбаки... В итоге решили, что рядом с водой нам вставать не принципиально, поэтому уехали в лесок, нашли чудесную полянку и встали там. Пока Соня ставила палатку (спали опять втроем в одной), я приготовила вкуснючее жаркое. Уговорили его с треском за ушами. )))) А уж с пивком шло вообще отменно. Спать легли часов в 11. Продолжение следует... sunny981, Лена1973, Птица и 15 других сказали спасибо Поделиться сообщением Ссылка на сообщение
3 июля 2014 Продолжение... День 3-й. 14.06.14 Раифский монастырь - оз. Морской глаз (Шарибоксад) - Йошкар-Ола - Храм всех религий - ночная Казань. Писать, наверное, буду по одному сообщению на каждое место. Так удобнее будет. Итак - встали в 6:45 (почему-то именно это время стало временем "Х" в поездке. В палатке становилось душно и мы просыпались). Поели кашки с земляникой и попили чаю из земляничных и малиновых листьев (вкусно!!!). Помыли посуду. Я забыла купить горчичный порошок и соду, а средство для мытья посуды на природу принципиально не беру... поэтому часть посуды помыли в лагере, а часть поехали мыть на речку с песочком, т.к. жир не так просто отмыть.))) Собрались (Женька уложил тетрис из вещей в багажник)))). Поехали в Раифский монастырь. Вот ссылка на сайт монастыря. Нам это место многие "рекламировали" как очень красивое. Приехали мы рано, еще до наплыва туристов. Вроде бы тихое, ухоженное место, куча цветов. Побродили по территории. И тут поехали туристы... Толпами, группами. И стало как-то громко и не уютно. Мы оттуда быстренько ретировались. Ожидали чего-то большего после рассказов, если честно... Может быть надо с экскурсией попасть... не знаю. По времени планы сильно опережаем. Поэтому решено после Морского глаза еще и в Йошкар-Олу съездить. Продолжение следует... Каори, titania, Птица и 15 других сказали спасибо Поделиться сообщением Ссылка на сообщение
3 июля 2014 Продолжение... Оз. Морской глаз. "Восьмое чудо света" - как написано на указателях. И еще это место называют Марийской Швейцарией. Озеро Морской глаз выделяется своеобразной формой, подобно вулканическому кратеру с разрушенной наружной стенкой. Это сравнительно молодой карстовый провал произошел в зоне высокого уступа до 90 м высоты. Глубина озера, лежащего уже в зоне подножья уступа, достигает 35,5 м припоперечниках 45 на 50 м. Прозрачность воды значительная, до 5,5 м, и характеренособый ее изумрудно-зеленый цвет. Из озера вытекает ручей с дебитом до 10 л/сек. Вода хорошего качества и используется местным населением для питьевых нужд. Исходя из химического анализа следует, что питание озера происходит нисходящими подземными источниками из песчанистых толщ и прослоев маломощных известняков татарского возраста, а также атмосферными осадками, поступающими в озеро в виде временного стока (талые снеговые воды, дождевые). Местные жители называют его Мушыл. Это истинное его название. Озеро Мушыл находится на Сотнурской возвышенности около д. Шарибоксад. Его географические координаты: 56 гр.5'с.ш. 47 гр.16' в.д. Время провала озера достоверно неизвестно. Но существуют красивые легенды среди местных жителей о происхождении озера, передающиеся из поколения в поколение. Местный автор А.Филиппов в своей статье в газете "Ямде лий" (18.01.1992г.) утверждал, что озеро образовалось около 20 тысяч лет назад в ледниковый период. Почему озеро называют Морской Глаз? - цвет воды в озере удивительный - изумрудно-зелёный. Когда смотришь с Шаринской горы вниз на долину, то в глаза бросается яркий контраст между цветом воды в Морском Глазе и других близлежащих водоёмах, где вода обычного цвета. Необычный окрас воде придают зелёные, хрупкие не ощупь водоросли. Посоветовала туда съездить Женя Раджана. Доехали до Морского глаза. Пошел дождь. Озеро, конечно, впечатляет! Цвет воды уникальный. Вид на него открывается с высокой горы. Вокруг стоят высокие ели. Но озеро стало мельчать. Нашла по этому поводу в сети сюжет - ТЫНЦ.(в магазине сувениров в Йошкар-Оле нам потом сказали, что озеро "проваливается", т.ч. не известно, что будет с озером через пару лет). Посмотрели на озеро с горы и решили спуститься вниз. Спуск глиняный... Я в кроссовках.. Ну не могла не навернуться. )))) Штаны все в мокрой глине! Улетный видок, конечно! Хотя, кроме штанов ничего не испачкала - это плюс. Обувь была в глине у всех нас. И скользила зачОтно.)))) Кое-как по травке доковыляли вниз. Территория вокруг озера засрана мусором... (кстати, одна из версий, что озеро мельчает как раз потому, что духи озера разгневались на людей за то, что они не берегут природу вокруг и решили увести воду под землю). Вода, судя по лесенкам, ушла метров на 10... На этой фотке виден один из родников (их всего 3 мы насчитали), которые вытекают из склона горы и питают озеро: Подъем в горку по глине в дождик был не менее эпичен.))) Но никто не упал. Только обувь отчищали долго и упорно и так и не отчистили. Итог - Место действительно красивое и уникальное. Понравилось! Очень жаль будет, если это место будет утрачено. Я переоделась и мы поехали в Йошкар-Олу по какой-то объездной дороге. Как оказалось, она почти на всем протяжении состоит из бетонных плит и ехать по ней то еще удовольствие. Да и вообще, в Марий Эл с дорогами туго... Хуже только в Самарской области оказались. Продолжение следует... veravas, sunny981, Ёла и 17 других сказали спасибо Поделиться сообщением Ссылка на сообщение
3 июля 2014 Продолжение, наверное, в понедельник... Сегодня уезжаем на Селигер на наш ежегодный внедорожный слет. galinka-malinka, Gnomi, Лена1973 и 1 другой сказали спасибо Поделиться сообщением Ссылка на сообщение
3 июля 2014 Оля, удачно съездить Путешественница сказал(а) спасибо Поделиться сообщением Ссылка на сообщение
6 июля 2014 Очень хочется попасть туда... А на дастере туды можно добраться? ) Хотя сначала нужно пробовать малые вершины ))) Поделиться сообщением Ссылка на сообщение
6 июля 2014 Оля, спасибо за отчет с фотками. Некоторые утащила в копилку фоток про город. Острог, через который перегоняли в Сибирь и иные места заключения около 1000 человек в год, посетим в следующий раз. Сейчас он находится в центре города, а еще не так давно лет 100-150 назад был за чертой города. Еще маленькая ремарка про НН. Город стоит на семи холмах, которые имют довольно-таки смешное название, на мой взгляд - Дятловы горы. Вот несколько версий происхождения названия (тщательно скопировано из Википедии ))))) 1.Название могло произойти от внешнего сходства высоких красно-белой глины с черными прожилками берегов, сформированных холмами, с раскраской оперения дятла 2.Некоторые краеведы считают, что Дятловы горы получили название из-за большого количества дятлов, предположительно обитавших в лесах, некогда покрывавших правый берег Оки 3.По одной из существующих легенд, Дятел — прозвище мордвина-язычника, полученное им за то, что он был вынужден постоянно работать топором для постройки на месте слияния Оки и Волги жилищ для своей семьи, состоявшей из восемнадцати жен и семидесяти сыновей 4.По другой легенде, происхождение названия связано с именем чародея Дятла, который проживал в ущелье горы возле устья Оки ещё до основания там города. В этой же местности жил Скворец — мордвин, женатый на восемнадцати женщинах, родивших ему семьдесят детей. После смерти Дятла Скворец похоронил его, согласно просьбе, на вершине одной из гор (холмов), получивших название «Дятловых»[ ПесТня про статуи, придумана нашими местными музыкантами. У нас в городе навалом различных скульптур, пестня о скультурофобии )) А еще, глядя на фотки, хочется сказать - в следующий раз приезжайте летом ))) Отличный рассказ о последующих передвижениях. Я чуть позже нарою фотки с домиками интересными по нашей области. А еще есть несколько интересных озер. Сибирская Кошка, Маняша, LiLa и 10 других сказали спасибо Поделиться сообщением Ссылка на сообщение
